Мы существуем. Застенчивые закомплексованные подростки, интроверты-хикки и люди с расстройствами аутического спектра, количество которых уверенно растёт и к числу которых я отношусь. У каждого наверняка найдётся пара-тройка неправдоподобно тихих знакомых, прячущих глаза при разговоре и стремящихся при первой возможности улизнуть из шумной компании. Пожалуйста, не трогайте нас — как в прямом, так и в переносном смысле.

Мне не нужны обнимашки, чтобы улучшить мне настроение — чужие прикосновения очень нервируют. Да и, вероятнее всего, настроение моё было не плохим, а просто задумчивым, а непрошеные объятия его испортили, спасибо.

Я не грустная. Мне не плохо. Я не обиделась. Я просто не улыбаюсь без причины и не умею болтать ни о чём, особенно с малознакомыми людьми.

Я не невзлюбила кого-то, если при встрече не стремлюсь немедленно обменяться информацией о погоде и настроении, что почему-то предписывают социальные нормы. Я просто не инициирую общение, потому что мне это не нужно. Я даже могу забыть поздороваться, и это тоже не значит, что я плохо к кому-то отношусь. Причин может быть много: не заметила, сочла нелепым кричать «здравствуй» через весь коридор, не стала отрывать от дела или встревать в разговор лишь для того, чтобы выполнить социальный ритуал.

Я не пойду в перерыве на работе пить с девочками кофе. Я что угодно сделаю, лишь бы уклониться от этого. Потому что я знаю, как это будет: под этим предлогом маскируется общение всей большой компании. Все будут увлечённо обсуждать совершенно неинтересную для меня тему, а я буду сидеть на уголочке дивана, очень глупо себя чувствовать и мечтать, чтобы это поскорее закончилось. Если же я, переступив через себя, попытаюсь поучаствовать в разговоре, всё будет ещё хуже: я умудрюсь ляпнуть что-нибудь неуместное, поставив в неловкую ситуацию и себя, и всех вокруг. Кстати, воспоминание о подобном провале потом будет мучительно преследовать меня как минимум пару месяцев.

Я не голодная, честное слово. Я ем, правда. Просто вы этого не видите — я не могу принимать пищу в коллективе. Для меня заставить себя съесть что-то на глазах у другого человека, даже знакомого — подвиг. Когда я отказываюсь идти вместе со всеми обедать, я не выделываюсь и не кокетничаю. Не надо пытаться меня уговаривать. Просто позвольте мне тихо-мирно поесть в одиночестве.

Я не против, если кто-то хочет найти со мной общий язык и пытается разговорить. Только следовало бы делать это наедине со мной, а не в комнате, полной греющих уши людей. Это становится похоже на допрос.

У меня ничего не случилось, после чего я «стала такой». Я всегда такой была. Нет, родители не били меня в детстве. Нет, меня не растлевали и не насиловали. У меня было совершенно нормальное по части условий и обращения детство, но это не является гарантией, что из меня получится открытый и общительный человек.

Я не прошу, чтобы мир подстраивался под меня и таких, как я. Я понимаю, что проблема в нас и решать её должны мы. Просто не усложняйте нашу жизнь.